Народ привык! Привык к снижению уровня жизни и старается приспособиться к новым условиям. Хотя заметны первые признаки стабилизации экономики, некоторые предупреждают – впереди еще один шок, – пишет Эдуард Штайнер из австрийской Die Presse.

После углубления в рецессию украинцы начинают привыкать к изменениям в жизни. Однако, вопреки первым признакам облегчения, экономисты предостерегают о втором шоке.

Уже два года Оксана знает, что она человек повышенного риска. Не потому, что вместо того, что бы регулярно есть, она страстно курит и потребляет эсспресо. Риск Оксаны определяется другим. Во-первых, ей 37, а потому ее стоимость падает даже на киевском рынке труда. Во-вторых, она растит 11-летнего сына, которого нужно обеспечивать. И в-третьих – у нее нет опоры, так как ее муж умер 7 лет назад. Родственники живут далеко. А то, что она зарабатывала на должности копирайтера 2000 долларов, т.е. вдвое больше среднестатистического украинца, – этого аргумента не хватило.

Сегодня Оксана знает как никогда лучше, что такое риск. И потому не имеет ни малейшего предположения, кого ей еще проклинать. Людей из банка? Судьбу? Саму себя? Или никого? “Да, я не хотела бы потерять свои 42 квадратные метра, – говорит она. – Но полгода назад я выложила за них 165 тысяч долларов. А теперь они стоят 70 тысяч. Скажите, это нормальная экономика?”

Рынок был ужасно перегрет

Экономика по своей природе – вещь непостоянная. А в переходных государствах она вообще склоняется к маниакальной депрессии. Так и в Украине. Навряд ли еще где-то в последние годы так быстро возрастал ВВП, вместе с ценами на недвижимость и зарплатами. И навряд ли, еще какая-то страна так сильно потерпела в финансовом и экономическом кризисе. “Наш рынок был ужасно перегрет, – говорит Владимир Дубровський, старший экономист CASE Ukraine. – Финансовый кризис стал взрывчаткой, которая послужила причиной катастрофы”.

Экономический рост на 7% каждый год еще в 2008-м просел до 2,1%, а в этом году выльется в рецессию 10-11%. Валюта гривна обесценилась на 60%. Цена на сталь, которая занимает в экспорте долю 40%, тоже сильно упала, а с ней и производство. Без потребительских кредитов уменьшается спрос, вследствие кредитного затишья сокращается производство. Хотя статистику количества безработных активно корректируют, даже официально опасаются, что до конца года их станет 3 миллиона. Банкам не хватает денежной наличности, а многим заемщикам – денег на погашение долгов. Лишь бы предотвратить дефолт в Украине, Международный валютный фонд (МВФ) решил предоставить кредит на 16,4 миллиарда долларов.

Начинаем привыкать

“Мы все были в шоке, будто парализованные, – говорит Оксана, которая после первых битв смогла сохранить работу. – В начале мы просто не верили в то, что произошло. А теперь мы начинаем привыкать”. Нынешняя ситуация видится, в частности, в оцепенелых от зимы строительных кранах; а еще летом они неустанно изменяли силуэт столицы Киева. Многокилометровые пробки поредели. В магазинах продавцы навязывают нечастым покупателям уцененные товары.

Привыкание, с Оксаниной точки зрения, также означает, что жизнь на низшем уровне себе снова прокладывает дорогу. “Все стараются подзаработать”, – рассказывает Оксана, которая свои вечера и выходные посвящает теперь корректуре, лишь бы как-то справиться с кредитными взносами. “Гонорары снижаются. Но, есть ли у меня выбор? – спрашивает она. – Мы должны приспосабливаться к новым условиям”.

Как выглядят, эти новые условия и что творится в стране, в последнее время было более чем неясно. И в том, что Украина стала одной из самых серьезных жертв кризиса, не сомневается никто. Но когда в феврале рейтинговое агентство Standard & Poor’s понизило страну до уровня Пакистана, председатель совета Петр Порошенко отреагировал на это в интервью Die Presse “мягко говоря своеобразно”, так как у украинского государства совсем другие валютные резервы и просто смехотворный внешний долг. Несколько дней перед тем МВФ сам признал, что весьма высоко оценил соотношение украинского внешнего долга к валютным резервам. Итак, вместо 208% это теперь лишь 116%, немного выше, чем в Чехии. “Ситуация очень неопределенная, особенно когда беспорядочное правительство выдает новые макроэкономические показатели только раз в три месяца, – говорит Дубровский, который считает панику вокруг Украины, которая длится в масс-медиа последние месяцы, “истерической”. – Так, объем внешних долгов предприятий довольно ощутим, и часть компаний обанкротится. Но это не обязательно должно означать государственную катастрофу. Некоторые сектора просто должны будут умереть, так как их жизнь, а именно в автопромышленности, и так поддерживалось сугубо искусственно, например, с помощью высокой импортной пошлины”. Хотя с опасением, Дубровский указывает на то, что валюта укрепилась. Да и в реальном секторе есть признаки стабилизации. Экспорт сокращается медленнее, чем импорт. Производство, которое использовало лишь 60% мощностей, снова возросло до 90%.

Первый шок пережит

Поиск отличной картинки приводит нас восточнее страны. Здесь на Донбассе, где рукой подать к столу России, копры, как символы, возвышаются над бугристым ландшафтом. Промышленность здесь создает высокую плотность населения, и значительная часть жизни происходит под землей. “Ну как? – отвечает Анатолий с улыбкой на вопрос о здоровье. – У каждого, кто долго работает в шахте, свои болячки. Но мы все с ними живем”.

А это свыше 5000 горняков, которые работают на “Комсомольце Донбасса”, частной и второй наибольшей шахте в Украине. Анатолий получает около 600 евро; вместе с социальными надбавками и пенсией, которую он в своем возрасте уже заработал в придачу к работе, выходит 1100 евро. “Даже в пик кризиса наша шахта не распускала персонал и выплачивала зарплату”, – подтверждает он данные предприятия. В отличие от государственных шахт, которые с ноября сокращают жалованье, на предприятиях Ахметова людям живется лучше – не потому что Ахметов альтруист, а потому что его компании вертикально интегрированные, и получают выгоду от обесценивания гривны.
Ринат Ахметов, не только одна из самых тайных фигур; мультимиллиардер владеет ныне едва не всем Донбассом. В его руках уголь, сталь, финансы, телекоммуникации и наибольшая политическая партия страны. И еще футбольный клуб “Шахтер” (Донецк). На шахте “Комсомолец Донбасса” люди ощущают, что целиком готовы к возможному подъему. Когда такой будет – известно лишь звездам.

“Три риска остаются”, – объясняет Дубровский. Прежде всего, из-за некачественных кредитов, объемы которых никому не известны, может начаться банковский кризис. Во-вторых, неясно, какой будет дефицит бюджета. И в конце концов – насколько обвалится внутренний спрос. Это все под вопросом, подымится ли международная экономика. Первый шок Украина пережила. “Тем не менее – это как в медицине: смертельная опасность пройдет тогда, когда ты выдержишь критическую фазу после нее”.

По материалам: «ГАРТ» 03.06.2009